Ieeja
Reģistrācija
Zurbu – tās ir vietnes par pasaules pilsētu vēsturēm
Par Zurbu
Sakārtot pēc
  • laika pēc noklusēšanas
  • ieraksta labošanas laika

Верманский сад 1

Saruna 1
Atbildes 0
  1. Верманский сад
  2. Сады и парки
  3. Центр

В 1812 году под Кекавой расположились войска Наполеона, и они в любой момент были готовы пойти на Ригу. Во избежание внезапности нападения рижане выслали гонца Тюдемана. Тот, особо в ситуации не разбираясь, доложил, что враг наступает. Естественно, Эссен, руководствуясь законом, приказал поджечь предместья; Наполеон же прошёл мимо города.

Рижане старались побыстрее стереть происшествие из своей памяти. Все они были сильно потрясены несчастьем, а Эссен даже вскоре повесился в Балдоне. Поэтому тут же был назначен новый — маркиз Филиппо Паулуччи. Им возглавляемый Комитет озеленения предместий в 1814 году решил создать общественный парк на месте сгоревших домов — для тех, кто не мог выехать на природу.

На земле, два года спустя подаренной городу Анной Гертрудой Верман, он был торжественно открыт 8 июня 1817 года. В то время каждый, кто внес в кассу Комитета один рубль, получал право посадить одно дерево. При открытии площадь парка была существенно меньше нынешней — неполный гектар по сравнению с пятью. Сад неоднократно расширяли и впоследствии, пока в 1859 году не замкнулось кольцо домов вокруг него.

Вопреки мнению, будто фрау Верман чуть ли не в одиночку оплатила озеленение гиблого места за городскими валами, она была лишь одной из откликнувшихся на призыв. Например, некий аноним «закопал» в болотистую почву пять с половиной тысяч рублей — против верманских двух. С другой стороны, именно она подарила землю, и её сын, прусский консул Кристиан Верман, продолжил начатое дело. Поэтому с 1829 года стоит обелиск в её честь с надписью «Поставили те, кто смогли оценить ценность этих насаждений»; тогда же родился топоним «Верманский сад».

Сад посещала самая изысканная публика, в основном немцы. Впрочем, уже к середине века Верманский стал демократичнее. Привлекали выставки охотничьих собак, охотничьих принадлежностей, фотографии, деревянных поделок, садоводства, книг и прочего интересного. Играл оркестр, часто проходили благотворительные концерты; бродячие труппы давали представления. Однажды некий смельчак поднялся из сада на воздушном шаре и красиво спланировал на землю. Позднее, в годы Первой республики в саду проводились детские праздники. Зимой аллея, параллельная улице Барона, становилась лыжной трассой.

Поначалу господствовал чрезвычайно примитивный пейзаж: дорожка, мостик через ручеёк, деревянная ограда, ворота, рощица уже существовавших деревьев. Учитывая болотистую почву, «существовавших» — слово очень подходящее. Большинство из высаженных в 1817 году 1 282 деревьев, — по моде очень густо, — в 1859‑ом пришлось заменить.

Уже после этого можно было экспериментировать: Рижское общество любителей природы высадило в саду 85 диковинных растений, из которых большинство, правда, не выдержало северного рижского климата. Изначальное благое просветительское намерение снабдить каждое табличками с названиями не получило одобрения: брожение по газонам и тогда не приветствовалось.

Одной из успешных принятых мер против заболачивания сада было создание дренажной системы — её самой заметной частью стал фонтан, отлитый в 1869 году берлинцами Бухольцом и Ханом. Привычный нам потомок, созданный скульптором Лукажой по образу прежнего, струится с 1978 года.

Парк неоднократно перестраивался именитыми садовниками: сначала Куфальдтом, в латвийское время — Зейдаксом. В 1889 году там появился первый в Риге розарий.

По углам сохранились три из четырёх киосков, построенных в 1911 году по чертежам Вильгельма Реслера. В том же году поставили новый металлический забор, снятый в 1930‑ом: чтобы не ограничивал свободу передвижения. Возле улицы Тербатас до войны находился спроектированный в середине двадцатых Паулом Кампе Малый павильон, он же Малый молочный павильон, он же кафе «Парк».

Верманский сад привлекает скульпторов. 1866 год — цинковые солнечные часы, эвакуированные в 1915‑ом. Вокруг них поселились деревянные Диана, Церера, Клио, Полигимния, Урания и Эвтерпа, да три вазы — все они простояли ещё десяток лет. 1884-ый — вытесанные Августом Фольцом львы-сторожа обелиска Анны Гертруды. 1954-ый — Киров сменил Верман так же, как за четырнадцать лет до того аналогично случилось в названии парка. В 1968 году у угла Кирова-Элизабетес и Стучкас-Тербатас духом времени задышала доска почёта Кировского района. 1985 год установил памятник Кришьянису Баронсу проекта Леи Давыдовой-Медне; 2001-ый — Вильгельму Оствальду, единственному рижанину среди лауреатов Нобелевской премии. Там же стоят монументы художника Карлиса Падегса и просветителя Гарлиба Меркеля.

Так уж исторически сложилось, что в шашки и шахматы рижане ранее ходили сражаться к зданию бывшего заведения минеральных вод, теперь же — на эстраду Верманского парка. Поэтому 10 августа 2001 года там был проведен турнир «Рига играет в шахматы», а неподалёку — открыт памятник гроссмейстеру Михаилу Талю, уроженцу Риги.

С восстановлением независимости парк вернул и прежнее имя, в 1998 году прошла реконструкция, вернувшая былые красоты и забор по периметру.

56° 57' 7" N 24° 70' 6" E

Дворец правосудия 1

Saruna 1
Atbildes 0
  1. Дворец правосудия
  2. Центр
Фото 2007 года

Комплекс зданий между бульваром Бривибас, улицами Тербатас и Элизабетес

Некогда наряду с современным Верманским садом поблизости существовал и другой — Малый Верманский. Основаны они были в одно время, в 1817 году. Поблизости находился овощно-сенной рынок Равелина. Вскоре некто Триллиц построил там деревянный кабак, породивший название «Сад Триллица у Равелинной площади»; помимо этого, он породил недобрую славу сада как места сборищ шпаны. Старое здание оставалось ещё в 1893 году, новое было предписано строить на сваях, чтобы не портить корни деревьев. Вскоре там уже собирались не хулиганы, а «сливки общества».

1919 год. Здание ресторана в Малом Верманском саду

Задолго до того, в 1867 году, базарную площадь замостили, только торговли там было всё меньше и меньше — площадку всё больше использовали для кавалерийских парадов. До 1887 года простояло деревянное здание цирка; потом устроили небольшой скверик. Небольшая берёзовая роща пала в 1889 году с постройкой суда.

В Малом Верманском саду стоял небольшой памятник с единственной надписью: «В память о 23 октября 1812 года» — дне приезда в наш город генерал-губернатора Филиппа Паулуччи. Сейчас она, после долгого нахождения в Музее истории Риги и мореходства, перебралась в соседний Верманский парк.

Место в центре губернской столицы уже тогда было слишком привлекательным, чтобы в квартале не появилась более репрезентабельная застройка. Эта статья — о её становлении.

Возле бульвара Бривибас, у дверей Окружного суда, есть небольшая площадь: две троллейбусные остановки, несколько деревьев и скамеек. Пусть это указано только на картах и официальных бумагах, но у места есть своё имя: сквер Яниса Бауманиса. Он, архитектор множества зданий в окрестностях, был автором и дома суда.

1920-ые. Сенат

Здание на углу Бривибас и Тербатас было построено в 1887—1889 годах после смены судебной системы. Ради подчёркивания имперской необходимости новые помещения в плане должны были принять форму короны; сначала Бауманис решил придать такую же форму и главному фасаду, но его попросили убрать башенки. Мол, особого своеобразия не вносят, и деньги тратить нечего. Зодчий в душе не согласился и, будучи руководителем строительных работ, умудрился всё же осуществить собственную идею. В итоге это оказался и его дом: в крайней нищете он прожил там последние два года жизни, работая смотрителем здания.

Упомянутый сквер засветился в истории как место установки двух крайне противоположных памятников. Сначала в сентябре 1918 года немцы поставили солдата, который был сделан из дерева, но официально назывался железным. Поблизости была открыта продажа гвоздей, и каждый лояльный новой власти был обязан купить гвоздь и вбить его в памятник. До полного истощения от гвоздезабития монумент не простоял, потому что власть поменялась, и постамент «деревянного Фрица» на Первомай 1919-го примерил Карл Маркс, но уже в конце месяца гипсовая голова была расстреляна на куски. Вскоре появилась независимая Латвийская республка, но она не продолжила традицию ставить на этом месте памятники.

1939 год. Зал заседаний Сената, сейчас зал заседаний Кабинета министров

Потом был переворот Улманиса, у Улманиса была страсть к помпезным зданиям, а у служителей юстиции помпезного здания не было. В 1935 году архитектор Фридрих Скуиньш предложил сделать пристройку к существовавшему дому Сената напротив Христорождественского собора, но при обсуждении проекта возмутился его коллега Паулс Кундзиньш: как это — ставить новостройку позади какой-то бывшей Судебной палаты ненавистных царских времён? Снести надо всё… разве что Окружной суд можно включить в будущий комплекс: свои функции исправно выполняет, да и проектировал его первый зодчий-латыш с академическим образованием.

Итак, новый Дворец должен был состоять из Министерства юстиции, Сената, Судебной палаты, Окружного суда, всех третейских судов Риги и округа и помещений для связанных с ними учреждений. Приказ начать проектирование поступил 2 марта 1936 года, вскоре был объявлен архитектурный конкурс, а тем временем Скуиньш и Кундзиньш в качестве консультанта уже начали работу над зданием. Проект, учитывающий результаты состязания, Кабинет министров утвердил 29 сентября.

1950-ые

Строительство началось 4 декабря 1936 года. На церемонию приехали делегации соседних республик и в торжественной атмосфере наблюдали, как в основание был заложен пергамент с текстом на государственном языке о прелестях правления Карлиса Улманиса и подписями высших чинов. Вскоре возле главной лестницы поставили скульптуру Карлиса Земдеги «Правосудие», 18 ноября в здании отметили двадцатилетие республики, и 9 декабря 1938-го первая очередь была освящена.

Улица Элизабетес, оплот ресторанов и кинотеатров, казалась нерепрезентабельной для такого дворца — его пришлось оградить небольшой лужайкой и деревьями. Осужденных оградили от всех остальных специальными лестницами и коридорами, по которым они прямо из подвала попадали на скамью подсудимых. Всех посетителей и работников здания бомбоубежищами оградили от вражеских снарядов.

1964 год

В первый же советский год был упразднён Сенат, а освободившиеся помещения занял Совет министров. Скульптуру «Правосудие», выполненную в державно-народном стиле под богиню судьбы Лайму со сборником латвийских законов в руках, тоже упразднили и отправили в музейные запасники.

Вторую очередь строительства откладывали по финансовым причинам, откладывали-откладывали и отложили до конца пятидесятых. Границу старого корпуса и нового, спроектированного архитектором Шнитниковым, сейчас найдут только знающие люди: она проходит слева от входа со стороны Элизабетес.

56° 57' 12" N 24° 70' 3" E

Цитадель 1

Saruna 1
Atbildes 0
  1. Центр
  2. Цитадель

Слово «цитадель» с итальянского переводится как «маленький город». Такой маленький город в большом некогда находился между нынешними Городским каналом, Старым городом и Даугавой, о чём недвусмысленно напоминает улица Цитаделес. Пусть история этой местности — это половина рижской летописи, к ней никогда не было пиитета у градостроителей, зато хватало динамики реконструкций.

Идея о строительстве крепости появилась в 1643 году, спустя семь лет земли коснулась первая лопата. В целом за полвека Цитадель, — с большой буквы, — была выстроена согласно планам военного инженера Эрика Данберга и канонам прогрессивнейшей системы маршала Вобана: с шестью пятиугольными бастионами, полноводным рвом и двумя островами-равелинами. Внутри находились несколько деревянных казарм и погреба с порохом. Королевские ворота пускали в крепость со стороны Рижского замка, на противоположной стороне стояли ворота Королевы.

В конце 1709-ого Цитадель осадило русское войско. 13 декабря шальной снаряд попал в пороховую башню с 1 200 бочками пороха, рядом стояла другая с 1 800 гранат — не стало восьмисот цитадельчан, их домов, защитного вала со стороны реки и нескольких домов в городе. Вскоре после войны Цитадель была ударными темпами отстроена.

Прошло полвека, в 1769 году Александр Вильбоа составил новый проект устройства крепости. Появилась квадратная площадь с важнейшими зданиями — менее солидные поставили по краям. Большинство старых домов стоят здесь с тех времён, в их числе и собор святых Петра и Павла. Для исполнения прямых функций крепость оснастили оружием на тридцатитысячную армию, в том числе пушками сестрорецких и тульских заводов. В четырёхэтажном доме возле храма находилась и губернская тюрьма с домом умалишённых, пока в 1824 году не открылась новая лечебница, а в 1905‑ом — новая тюрьма.

У шведов, разумеется, какая-никакая деревянная церковь была, которую уже при Петре сделали православной. Нынешнюю, каменную, построили в 1780—1785 годах по проекту Сигизмунда Зеге фон Лауренберга. Поначалу идеи архитектурного решения намеревались заимствовать из Даугавгривской крепости, но поступил приказ императрицы непременно делать оглядки на новый храм в Пярну при проектировании аналогичных построек в наших краях. Так и сделали, но благодаря строительному мастеру Кристофу Хаберланду результат получился совсем не как у северных соседей.

Вплоть до освящения Христорождественского собора кафедральным был именно этот храм. При Первой республике там проводил богослужения эстонский приход, после войны Институт гражданской авиации изобрёл новое применение помещений — складское. С 1987 года это концертный зал «Ave Sol».

Тем временем пропала защита Цитадели: на десятилетие позже, чем у остального внутреннего города, к 1873 году она лишилась своих валов. На их месте выросли несколько кварталов, часть Королевских ворот прикрепили к краю Рижского замка. Здания Цитадели по‑прежнему принадлежали армии, и на них никто не посягал. Когда они перешли в собственность латвийской армии, архитекторы с согласия латвийского же государства начали чертить переустройства местности. Безрезультатно.

Второй раз зодчие посягнули на остатки крепости сразу после войны. Возникло новое название площади — Республики; новый размер площади — почти во всю Цитадель; почти прежнее назначение — место парадов и демонстраций трудящихся. По краям должны были расположиться помпезные административные здания, но кому они были нужны, когда вокруг освободилось столько национализированных домов?

Третья попытка относится к шестидесятым. Архитекторы Пучиньш, Алкснис и Дорофеев предложили построить три высотки на семь тысяч рабочих мест. И парадную площадь, конечно же — такую, чтобы и автостоянка под ней была, и танки держала. Плюс немного зелени, трибуны на площади и монумент пятидесятилетия Великой Октябрьской революции. Памятник проектировали лет двадцать, всё это время на берегу Даугавы стоял камень с многообещающей надписью о «строительстве», пока не пропал. Чуть быстрее продвигалось возведение многоэтажки министерства сельского хозяйства, вторая и третья предназначались архитекторам и инженерам, которые в конце концов решили, что могут без них и обойтись. Словом, идея «трёх братьев из железобетона и стекла», как их назвали журналисты, провалилась.

К 1986 году выросла единственная высотка. К 1987 году архитекторы осознали необходимость культурного отношения к культурному наследию и объявили международный конкурс проектов концертного зала. Там тоже ничего не получилось.

Некогда в Цитадели жила Анна Керн, возлюбленная Александра Сергеевича и жена коменданта крепости. Её отметили небольшим надгробным памятником у стен церкви, а поэта — бульваром Кронвальда, который с 1899 по 1923 год назывался Пушкинским. К двухсотлетию и его снабдили памятной табличкой рядом с надгробием Анны.

Другая интересная вещь, находящася в Цитадели, — это фигурка верблюда с карусели праздника семисотлетия Риги. Карусель стояла неподалёку, в нынешнем парке Кронвальда, а верблюд попал на небольшую лесенку возле дома на главной площади, напротив церкви.

А тем временем эксперименты над Цитаделью продолжаются.

56° 57' 19" N 24° 59' 4" E

Гостиница «Латвия» 1

Saruna 1
Atbildes 0
  1. Гостиница Латвия
  2. Гостиницы
  3. Центр

Поначалу были незатейливые деревянные домишки, да пара каменных. Угловой по Бривибас и Элизабетес в своё время знали как неплохой ресторан.

Особняк в 1820‑ых построили Верманы — знаменитые сооснователи сада. Как водится, там после них жили разные другие люди, незадолго перед Первой Мировой на первом этаже располагалась контора саркандаугавского завода «Проводник», четвёртого крупнейшего производителя резины в мире. В двадцатых открылось кабаре «Фокстрот», место проведения первого в мировой истории конкурса «Мистер Латвия».

1936-ой — год основания молочного ресторана. Благодарность за это полагалось Латвийскому молочно-хозяйственному обществу, а если брать выше, то самому Вождю Улманису. Коктейли, горячее молоко с мёдом, взбитые сливки, мороженое… — и то же самое предлагал филиал в парке Кронвальда. В пятидесятых ресторан обзавёлся винными автоматами, делившимися и закуской; появились парфюмерные машины, плевавшиеся духами; на балконе второго этажа пост занял бдительный милиционер. Так и стоял горделивый деревянный домик, по праздникам с его крыши пускали салюты.

За время, прошедшее с момента его постройки, окрестности очень изменились. По соседству в конце века вырос непритязательный, но пятиэтажный и кирпичный дом. Наискосок от ресторана с пятидесятого года уверенно указывал путь гранитно-бронзовый Ильич. Особняк Верманов выпадал из общей картины и потому подлежал уничтожению. В частности, уже в 1962 году Иварс Страутманис набросал эскизы гостиницы «Интуриста» на углу Ленина-Бривибас и Кирова-Элизабетес, которые предполагали объединить новостройку и каменные дома.

1962 год. Эскиз гостиницы «Интуриста» архитектора Иварса Страутманиса

Реальность оказалась жёстче: снесли почти всю застройку квартала. Забор окружил его в 1965‑ом, вскоре прозвучал направленный взрыв каменного дома по улице Ленина — через дорогу лопнули витрины. Дом с другой стороны квартала (1901 год, архитектор Константинс Пекшенс) остался. Ещё долгие годы маляры боролись с проступавшей рекламой «Shell» на его брандмауэре: до войны на углу Базницас и Дзирнаву была бензоколонка компании.

Наступил 1967 год, «Интурист» начал строительство. Пока оно шло, нашлись дополнительные деньги, и высоту здания удвоили. Путеводитель по Риге того года писал:

Около памятника В. И. Ленину большая строительная площадка. В четырехугольнике, образованном улицами Ленина, Кирова, Вейденбаума и Дзирнаву, возводится 23-этажная гостиница «Интурист». Она сможет одновременно принять 670 гостей города. Авторы проекта — архитекторы А. Рейнфельд, А. Грин, И. Паэгле, Д. Дриба.
Строительство. Изображение с сайта forum.myriga.info

Улица Ленина в семидесятых кипела. В начале строился небоскрёб гостиницы, парой кварталов далее росла десятиэтажка «Rīgas modes», образ окрестностей менял театр «Дайлес». Архитекторы поголовно мечтали о сносе всех деревянных зданий улицы, некоторые желали даже вмешиваться в имеющиеся многоэтажки — например, создавать крытые галереи через все первые этажи. Когда «Латвия» уже была готова, всплыла мысль о преобразовании Дзирнаву в многоуровневую улицу с группой высоток между Горького (сейчас Валдемара) и Ленина. Впрочем, гостиница сама по себе была существенным достижением преобразователей города.

Высотка была готова в 1979 году, на фасад повесили стилизованную сакту работы А. Ринькиса. 27 этажей, двухэтажная пристройка с тысячеметровым выставочным залом, крупнейшим в Риге. Согласно идее строителей, более светлая обшивка верхних этажей делала здание визуально выше и купала его в облаках.

2007 год. Гостиница «Reval Hotel Latvija»

Спустя два десятка лет здание устарело. Вряд ли кто‑то находил его привлекательным, техническое состояние было не менее отпугивающим: от старого в итоге оставили только каркас. За десять месяцев 2000—2001 года поспело современное здание, и был отреставрирован дом на Базницас. По прошествии пяти лет на месте выставочного зала к чемпионату мира по хоккею гостиница обзавелась ещё одним корпусом с торговым пассажем, казино и подземной автостоянкой.

С каждой реконструкцией упомянутая сакта меняла местонахождение. Сначала она переместилась на угол Базницас и Элизабетес; сейчас она висит со стороны Бривибас на углу с Элизабетес — где мы её найдём спустя десятилетия?

56° 57' 19" N 24° 70' 4" E

Народный дом 1

Saruna 1
Atbildes 0
  1. Ernests Štālbergs
  2. Народный дом
  3. Центр

На углу Тербатас и Бруниниеку стоит чёрный конторский дом функционального стиля. Не реализована и половина проекта, и вряд ли его грубоватый внешний вид может украсить поле зрения туристов. Гораздо интереснее его история.

История началась в 1879 году, когда на этом углу появился одноэтажный деревянный домик предельно обыкновенного вида. Далее — в 1924 году социал-демократы основали Латвийское общество народных домов и поторопились открывать упомянутые заведения в самых глухих местах республики. Логика требовала коснуться и столицы.

Этот скромнейший дом общество приобрело почти сразу, переделало под Рабочий театр и народный дом, открыло небольшое богемное кафе — и сразу завертело большие планы. В мечтаниях активистов шевелились лотереи, пожертвования и ссуды из серии «заграница нам поможет». В 1927 году пригласили архитектора Эрнеста Шталберга, и тот предложил два проекта.

1927 год. Народный дом — нереализованный проект Эрнестса Шталбергса

Первый был исполнен модного конструктивизма, и за это принят не был — пришлось переделывать в более спокойном облике неоренессанса. Оба предусматривали большой и малый зрительные залы (на более чем тысячу и семьсот мест), магазины, ресторан, офисы, народный университет и квартиры персонала, как было принято тогда.

Впрочем, ещё 31 января 1926 года газета «Sociāldemokrāts» писала, что необходимых на тот момент семидесяти миллионов рублей нет, и строить придётся в три очереди, начиная с самого необходимого. Прибавлялись размышления о необходимости гостиницы и бани, — и вечные оглядки на опыт Западной Европы.

Дело определённо продвигалось. В августе 1928-го случилось невиданное в истории латвийского государства — был объявлен международный архитектурный конкурс. Представительства республики в России, Эстонии, Литве, Финляндии, Швеции, Норвегии, Польше, Австрии, Чехословакии и Германии получили условия состязания, мастера из половины этих стран откликнулись конкретными проектами — 35-ью плюс 19 латвийских. Активнее всех оказались россияне и немцы, среди которых были даже знаменитые пионеры функционализма «Bauhaus».

Первое место заняло творение дрезденца Роберта Вебера, второе получила работа Сергея Овсянникова и Бориса Помпеева из Ленинграда. Жюри из зодчих Х. Мелбардса, Э. Лаубе и П. Дрейманиса третье место присудило местным Альфреду Карру и Курту Бетге — с Народного дома началась большая карьера их архитектурного бюро. Всё-таки с рижанами работать было удобнее.

Итак: зал для различных мероприятий на 644 места, плавательный басеин, гимнастический зал, библиотека с полсотней тысяч книг, музей Революции, конференц-залы, репрезентационный салон, магазины, ресторан, квартиры служащих и конторы общественных организаций. Большой двор посреди квартала тысячи на три-четыре человек. Как и прежде, возведение гиганта пролетарского просвещения и единения намечалось в три приёма. Сразу наметилась глупость: старые строительные правила препятствовали соединению театра как с народным домом, так и с магазинами. Проект надлежало исправить; впрочем, к первой очереди это не относилось, и можно было уже начинать.

В три часа после полудня 16 июня 1929 года Райнис, известный социал-демократ, положил первый кирпич, взятый из стен Рижского замка. В те дни как раз происходил конгресс двадцатипятилетия организации.

Первая очередь созрела 13 сентября 1931 года, и дальше ничего не продвинулось. Ещё спустя три года, 15 мая 1934-го Карлис Улманис прибрал к рукам Латвийскую республику, а днём позже его верные айзсарги бескровно прикрепили к балкону герб и убрали бюст Маркса в одной из комнат: на карте города появился Дом Айзсаргов. Новая правительственная метла мела в пользу других проектов, и следующих очередей строительства не последовало.

При фашистах здание заселил Департамент труда Генеральной дирекции хозяйства; после войны туда пришли профсоюзы. Проекты больше никто не ворошил, и офисное здание так и осталось единственным соучастником проекта Народного дома.

56° 57' 26" N 24° 78' 1" E

Театр «Дайлес» 1

Saruna 1
Atbildes 0
  1. Театр Дайлес
  2. Театры
  3. Центр
Фото 2007 года

В 1920 году режиссёр Эдуард Смильгис основал новый театр, названный впоследствии «Дайлес» — художественным. Долгие годы он теснился в доме бывшего и нынешнего Нового рижского театра на Лачплеша 25, но режиссёр-отец мечтал о новом здании. Эта статья — о мечте и её воплощении.

Первые мысли о переезде потекли после Второй Мировой: следом за столичными гастролями в сорок седьмом. В верхах их услышали лишь десятилетие спустя, и архитектурный конкурс был объявлен ещё только через два года — 17 января 1959-го. По мнению жюри, из 25 предложенных проектов лучшей была работа Марты Стани и Теклы Иевини, которой присудили вторую премию. Увы, Марта Станя вскоре скончалась; её заменить пришёл Имант Якобсонс.

Ещё один серьёзный вопрос следовало решить до конкурса: где строить? Поначалу Смильгис настаивал на набережной, но со временем радикально пересмотрел своё суждение: решил не портить впечатления вдохновлённых театралов острым даугавским ветром. Сразу отпали идеи о строительстве там, где потом возник Дворец спорта, и о расширении собственного здания за счёт домов на Тербатас. Новая идея режиссёра жаждала вырубки деревьев парка Кирова (Верманского сада) и сноса того, что некогда было заведением минеральных вод. Чуть больше раздумий было о варианте расположения на Городской площади с туннелями к вспомогательным зданиям, но как-то раз проснулась неплохая идея.

Один из деревянных домов на Ленина-Бривибас, снесённых для постройки театра Дайлес. Изображение с сайта forum.myriga

Она заключалась в переезде театра на его нынешнее место, в то время определённо смущавшее ветхой деревянной застройкой. Среди неё были и клуб работников медицины, и интересное здание бывшего полицейского управления предместья — и деревья, которые совершенно не потребовалось так жестоко рубить, оттого они растут перед театром по сей день. Разумеется, было бы удивительно, если бы советские зодчие загодя не положили глаз на такое чудное место. Например, в 1952 году автор генплана Риги Юрий Васильев вырисовал несколько монументальных «колоннизированных» зданий и нечто башнеподобное на углу Миера и Ленина. Улица Миера у него начиналась огромным фонтаном.

Время таких монументальных ансамблей испарилось быстро. Стройплощадку нового театра оградили в 1966 году, и «работа закипела». Точнее, неспешно потекла, особенно в первые годы — первые годы после смерти Смильгиса в том же шестьдесят шестом. Затем строители ход дела ускорили, вибрациями от битья свай чуть побили окрестные дома и окончили объект в 1977 году. Каких-то восемьнадцать лет после создания проекта.

1979 год

30 октября 1977 года в Риге было солнечно. Без четверти четыре движение на Лачплеша было перекрыто, и в четыре часа дня труппа начала переезд. Для красочности из колхоза выписали лошадь с телегой; у коллекционера Виктора Кулберга, одного из последующих основателей Моторного музея, одолжили ретро-автомобиль — и поехали. Строительная эпопея завершилась, началась жизнь в новых стенах из стекла и бетона.

Признавали хорошую акустику и видимость, большие размеры. Актёры журили за неудобное размещение служебных помещений, плохую звукоизоляюцию и недостаточно современную, на их взгляд, технику. Неизвестные работники театра по кусочку резали задние бархатные кулисы. Партия иногда устраивала в театральном зале торжественные заседания. По ночам прожектора освещали красным бетонное пламя на фасаде.

Эдуард Смильгис был бы рад.

56° 57' 35" N 24° 75' 4" E

http://www.dailesteatris.lv/in… — история театра на официальном сайте

Ипподром 1

Saruna 1
Atbildes 0
  1. Zolitūde
  2. Авиация
  3. Ипподромы
  4. Исчезнувшее
  5. Центр

Бывший.

Приятно лихо промчаться на лошади, и посмотреть на это приятно. Словом, приятное это место — ипподром. Оттого и в Риге он так или иначе должен был появиться. Сначала Альберт Саламонский, основатель цирка, гонял лошадей по Эспланаде в 1880 году. Через пять лет два почтенных господина, — Мертен и Штольтерфот — прокатились верхом по шоссе в направлении Взморья. Им понравилось: через год на Эспланаде за подобным их заметили вновь. В 1887 году образовалось Общество поддержки разведения рысаков.

Тогда и открылся первый ипподром Риги — 5 мая 1891 года в конце тогдашней улицы Стрелниеку — на привычном многим поколениям месте. Вскоре там появился и тотализатор, вечное яблоко раздора для всех его потомков. Проходили заезды дам, извозчиков, троек, дерби — состязание трёхлетних животных.

Параллельно образовалось Рижское общество верховой езды с собственным ипподромом для скакунов поблизости, на Ганибу дамбис. Построили по проекту Карла Фельско трибуны с рестораном и прочими полезными заведениями, но на четвёртый год гордума предпочла коней иному транспорту и объявила о строительстве товарной станции. Ипподром поскакал в Золитуде, где условия были поскромнее, да и прославился он там скорее не коневодческими, а иными спортивными событиями (как, например, Второй Российской олимпиадой 6—20.VII.1914) и авиацией.

Тот второй пережил младшего брата на год, и в 1898 году тоже получил предложение рысью сменить дислокацию — по аналогичной причине. Некоторое время его ютил золитудский коллега, пока в 21 августа 1904 года не открылся новый (архитектор Эдмунд фон Тромповский), с верстовой беговой дорожкой (1 047 метров). Это случилось уже на привычном нам месте чуть поодаль от первого расположения.

Пока золитудский, для скакунов, медленно пропадал, этот опекало Императорское петербургское общество поддержки разведения рысаков, и опекало неплохо. В 1912 году он вышел на четвёртое место в Империи по количеству лошадей (241) после Москвы, Петербурга и Киева. Лишь с войной общество совладать не могло.

Трибуны сгорели, обществу больше не было дела, да и много ли осталось от общества. Вместо него в 1924 году появились некие спиртопромышленники, которым, как позднее оказалось, до лошадей не было никакого дела. Они приобрели только одного мерина по имени Ансис, да и тот оказался непригоден: покусал жокея. Акционерному обществу «Rīgas hipodroms» было гораздо интереснее построить два десятка касс тотализатора и грести деньги.

С другой стороны, те же толстосумы потратили полмиллиона латов на восстановление сгоревшего и поизносившегося комплекса.

Объективно было так: 13 апреля 1925 года премьер-министр Хуго Целминьш радостно открыл ипподром, а 29 мая того же года сейм уже закрывал тотализатор — следом обанкротилось всё заведение. «Вы же не хотите видеть слёзы и стенания чиновничьих матерей и жён, всех граждан, потерявших свои деньги в тотализаторе, чтобы малая горсточка предпринимателей на этих слезах народных выйгрывала миллионы и миллионы,» — взывал социал-демократ Феликс Циеленс. Очередные несколько лет бездействия…

Армейский клуб конного спорта заново открыл ипподром 18 сентября 1932 года, убедив правительство, что будет заботиться о породе и не поддаваться искушению финансов. У клуба это получалось довольно успешно: и новые постройки вырастали, и кони носились как положено. Даже тотализатор не создавал проблем — наоборот, 13 ноября 1939 года был выплачен самый крупный выйгрыш за историю: 4 014 латов. Разве что скакунов отменили, оставили только рысаков.

Очередной вехой, как всегда, стал 1940-ой. Директором назначили некого товарища Беляева, члена профсоюза работников транспорта. Тот, вероятно, решил, что судьба наконец предоставила ему шанс воплотить свою миссию на Земле — стать главным судьёй ипподрома, — и он им себя назначил. К счастью, новоиспечённый хозяин вскоре понял, что либо судьба, либо он ошибались, но некоторые другие странные смены кадров так и остались неотменёнными. Год советской власти был слишком малым периодом, чтобы произвести значительные улучшения: успели только электросистему долатать, которая позволила смотреть скачки тёмными вечерами. Фашисты её разрушили, и больше она не была восстановлена.

После войны открытие ипподрома было сочтено за очень важное дело. Задание о разработке проекта сооружения, — уже в более просторном Шмерлисе, — поступило архитекторам в сентябре сорок пятого; год отводился на подготовку строительства и столько же должно было продлиться само возведение. Тем не менее, ипподром вскоре восстановили на прежнем месте, он быстро стал четвёртым-пятым среди пяти десятков советских соперников. В 1955 году на нём основали Переходящий кубок Прибалтики. В который раз появилась новая трибуна — её спроектировала известная зодчая Марта Станя, автор здания театра Дайлес.

Чуть позже дела пошли уже не так красиво. Заведение в 1959‑ом передали Институту скотоводства, чей директор Карлис Бренцис сильно недолюбливал лошадей, утверждая, что те объедают коров. В высоких учреждениях он убеждал, что ипподром в центре города — это безобразно негигиенично, и своего в итоге добился: в 1964 году появилось решение о ликвидации. По немного странной причине, что зимой лошадей транспортировать нельзя, закрытие удалось отложить на полгода — до Первомая 1965 года. Часть животных развезли по хозяйствам, других отправили к финнам, немногие остались в стойлах.

После закрытия ипподрома там ещё работали некоторые спортивные секции, пока в конце семидесятых в одночасье пламя не пожрало трибуны.

С тех пор в нашем городе ипподрома нет, зато, вероятно, центр города стал сильно чище. Восстанавливать лошадиные бега пытались и в Улброке, нашли даже три миллиона впоследствии удивительно исчезнувших рублей; и в Тирайне, где намечалась целая конная ферма, которая частично и появилась, но эта часть не включала ипподром; и в Клейсти в первой половине девяностых, — а не получилось. До сих пор.

56° 58' 12" N 24° 75' 5" E

http://klio.ilad.lv/1_6_.php — статья Ильи Дименштейна про полёт Лидии Зверевой над Золитуде 14 апреля 1912 года.

Зиедоньдарзс 1

Saruna 1
Atbildes 0
  1. Grīziņkalns
  2. Ziedoņdārzs
  3. Сады и парки
  4. Центр
  5. Эстрады
1938 год. Эстрада Зиедоньдарзса. Фото из журнала «Latvijas architektūra»

Долгое время в той части Гризинькалнса, где сейчас расположился Зиедоньдарзс, не было ни малейшего парка. Видимо, окрестный люд это удручало: иначе зачем бы им было писать в городскую управу письма с просьбами разбить сад. Это было в середине тридцатых, и в 1935 году уже нашли подходящее место: под старыми артиллерийскими складами, казармами и мастерскими, принадлежавшими городу.

Ещё немного — и их снесли, ещё — и присоединили землю садоводства с его душистыми томатами под открытым небом. До этого были и каток, и праздничные ярмарки со всеми соответствовавшими аттракционами, в 1931 году останавливаллся даже «Большой зоологический цирк „Колорадо“» c двумя сотнями зверей.

1950-ые

Но вскоре пришли главный городской садовник Андрей Зейдакс, его помощник Карлис Зариньш и прочие соратники и всё снесли. Садовник дал парку имя и дело пошло. Работы длились с весны 1936 года по июль 1938-го; стоймость — 115 555 латов. За два года появились эстрада (она продержалась до 1949 года и сгорела), купальня и песчаный пляж, бассеин и фонтан. Зодчий Круминьш спроектировал павильон, где впоследствии разместился пункт аренды игрушек. Высокими кустами зарастили грубые брандмауэры, и — парк был готов!

Впоследствии из заметного: несколько скульптур, в том числе памятник Александру Чаку, почитателю окрестностей. Скульптор Луция Жургина и архитектор Ольгертс Остенбергс создали его в 1981 году.

Кстати, Зиедоньдарзс был первым в Риге парком посреди жилого квартала.

56° 57' 22" N 24° 84' 0" E

Старая церковь святой Гертруды 1

Saruna 1
Atbildes 0
  1. Johann Brotze
  2. Старая церковь святой Гертруды
  3. Храмы
  4. Центр
1792 год. Церковь святой Гертруды. Рисунок Йоханна Броце с сайта www3.acadlib.lv/broce 56° 57' 15" N 24° 71' 2" E

Три четверти рижской летописи — это и история храма у главного пути на восток. Путники и торговцы в него заглядывали помолиться на дорогу; бывало, там оставляли и реликвии перед торжественным вносом в город, как это было в 1478 году при ввозе ладана из Ревеля. Более того, в честь него одно время называлось всё предместье, пока не стало Петербургским.

1413 год стал первым лишь в её записанной истории. Тогда и долго ещё она располагалась примерно возле нынешнего кинотеатра «Рига». Даже дорогу от Песочных ворот (возле Пороховой башни) города к церкви замостили неожиданно рано: в 1592 году. Судя по изображениях прошлых лет, на фоне предместья церковь смотрелась весьма монументально; в Риге она действительно была не последней.

С другой стороны, перед одной серьёзной опасностью все прелести и почести меркли: вражьи армии её частенько испытывали на прочность. Нудно перечислять разрушения, стоит лишь отметить их количество — шесть. Иногда это делали ради простого разрушения, в 1605 году швед Мансфельд построил из церкви нечто фортификационное, а полвека спустя Алексей Михайлович прибрал к рукам орган и колокола. Так или иначе, за столь неприятными проишествиями всегда шло восстановление.

С 1767 по 1769 год адьюнктом священника в церкви служил небезызвестный немец-просветитель Иоганн Гердер.

17.09.2007
17.09.2007

После большого и нелепого пожара 1812 года предместную Ригу расчертили по‑новому, и в этом новом плане восьмиугольник на нынешнем месте церкви для неё как раз и предназначался. Тем не менее, новое здание возвели почему‑то на старом месте и долго ждали, прежде чем начать строить на предусмотренной площади. Первые камни на перекрёстке Базницас и Гертрудес, — улиц, которым они дали имена, — легли в 1864 году, 2 марта 1869 года новую церковь (архитектор Иоганн Фельско, около ста тысяч рублей ценой и 63 метра высотой) освятили, и старую можно было стирать с лица земли.

На одной церкви остановиться у большого прихода не получилось, пришлось строить вторую. Когда город убрал рынок у Большой водокачки, освободилось прекрасное на вид место. Воду, разумеется, город никуда убрать не мог, так что с ней пришлось сильно повозиться. Всё-таки в 1906 году построенное по проекту Вильгельма Стрика здание освятили. Туда же отправили старый орган, а Старая церковь святой Гертруды приобрела новый.

56° 57' 29" N 24° 72' 6" E