В 1857—1863 году Рига получила возможность нормального развития, жители бывших предместий перестали быть отверженными, а привилегированные узники не менее бывшего внутреннего города буквально глотнули свежего воздуха. Вкратце — больше не было крепостных валов. Проект переустройства их места, разработанный местными архитекторами Иоганном Фельско и Отто Дитце предусмотрел бульвары, красивые дома и парки. И если после сноса генерал-губернатор Суворов сокрушался о поспешном уничтожении отдельных красивых ворот, то тут всё было в порядке: бывший ров специально оставили. Только чуть сузили за счёт земли из бастионов.
Устройство сада началось тут же, в 1859‑ом, согласно проекту любекского садовника Вендта; его сменил герр Реймс, работавший под управлением Комитета по озеленению предместий до осени 1879‑го. На следующий год образовалась Садовая управа с Георгом Куфальдтом во главе, и тот за время до Первой Мировой переворошил едва ли не все городские парки. Досталось и насаждениям у канала: не устояло почти ни одно деревце, ни одна дорожка.
Устояла Бастионка, за серпантин звавшаяся тогда и Улитковой, — а ведь при общем сносе некоторые ратовали за уничтожение и этого воспоминания о Песочном бастионе: мол, движение тормозит. Изначально никакого серпантина не было, были прямые дорожки на вершину, размываемые дождями. Современный плавный подъём появился уже при Куфальдте, и именно его доктор Рулле рекомендовал пациентам регулярно одолевать для поддержания здоровья. С 1898 года в противоположном направлении журчит ручеёк.
Спасибо за горку полагается инженеру Хенингу, убедившему оставить пошире канал у Блинного бастиона, на месте Оперы, — не пришлось брать землю с Песочного. Зато отлично пригодились камни всех валов: из них построили мостики на 13 января, Барона, Валдемара и Бривибас. Последний позднее расширили.
В 1860 году на вершине появился деревянный кофейный павильон, в 1887‑ом сменённый каменным «Венским кафе». В 1893 году у подножья по проекту Генриха Шеля построили плавающий домик для пары лебедей, подаренной Рижским птицеводческим обществом. Зимой, с появлением крепкого льда, лебединый приют убирали на берег, и соседняя городская реальная школа устраивала каток, бесплатный для школьников и платный — для всех остальных.
Жизнь на канале продолжалась и при тёплой погоде: вплоть до конца пятидесятых существовали лодочные станции, одна у лебединого домика, вторая — сначала напротив университета, потом в парке Кронвальда.
Помимо развлечений, город нуждался, в частности, в топливе. Сейчас из этих зданий управляют водопроводом и канализацией, а с 1862‑го по 1874‑ый в псевдозамке напротив Бастионки английский каменный уголь превращали в рижский природный газ. Спроектировал его директор берлинского аналога Кюнель. Потом открылось новое производство в конце улицы Бруниниеку, а старая фабрика лишилась статуса и большой восьмиугольной башни посередине. Уже в 1887 году, после неприятного пожара в нынешней Опере, в театральной пристройке открылась первая в Риге электростанция.
Перед театром же складывался парк совершенно иного, регулярного, стиля. Вышеупомянутое пламя привело в негодность и эти насаждения, потребовав создание новых. В 1884‑ом они были в общих чертах готовы, ещё три года спустя был готов фонтан «Нимфа» работы Аугуста Фольца — на его модели скульптор впоследствии женился.
В 1890—1891 годах руки дошли и до склада стройматериалов и древесины между Барона и Марияс. Были выстроены детская площадка и садовый домик. В 1925 году там же появились две радиовышки, высотой в 45 метров каждая — когда убедились, что крыша современного экономического факультета, где и расположилось радио, недостаточно крепка. Четыре года спустя их сделали шестидесятиметровыми. Одна из мачт сохранялась вплоть до конца XX века, да незаметно пропала.
Канал, украшение парка, являлся и преградой. В 1892 году сразу много людей выразили властям желание видеть новый мостик у Бастионки. Желание удовлетворили, главный инженер города Агте сотворил проект, просители подкинули деньги, переправа была готова. Изначально по причине крутого подъёма пешеходам мост не нравился — создали насыпь. Теперь можно было с чистой совестью иронизировать над схожестью фамилии проектировщика с немецким словом «achte», означающим «восьмой» — говорить о «восьмом чуде света».
6 сентября 1897 года вдова профессора Тимма из Политехникума выполнила волю мужа: передала городу 9 000 рублей на устройство мостика. Два года спустя всё было готово, согласно чертежам инженера Ивана Кропивянского; общая сумма составила 16 922 рубля и 38 копеек. Студенческие прогулки в университет сократились, в городской топонимике мостик у театра назвался в честь Тимма.
Перемены происходили и на углу нынешних Бривибас и Райня. Например, в 1904‑ом там расположился киоск, в 1911‑ом рядом появилась метеостанция, год спустя напротив её открыли и источник питьевой воды. Но главное произошло в 1910 году, когда с приездом в Ригу Николая Второго открыли конную статую Петра Великого, позднее сменённую Памятником Свободы.
Дважды парк готовился пережить куда более существенные метаморфозы: городская дума нуждалась в новом здании. Сначала в 1898 году власти решили к юбилею заложить первый камень своей грандиозной резиденции на месте казарм Екаба. Прошёл международный конкурс, получили 24 предложения. Первое место досталось финнам, второе поделили немцы и швейцарцы, проект рижанина Аугуста Рейнберга получил только третью премию, равно как и вариант из Польши. Здание не построили — может, ему там было просто узковато?
Почти на то же место, только на противоположном берегу канала, вернулись в тридцатых. Соответственно, школу и газовую фабрику следовало ломать. Местный конкурс объявили в 1935‑ом, победил проект Александрса Клинклавса, а не был релизован ничей: оказалось проще снести несколько кварталов между рекой и Ратушной площадью, и там в итоге тоже ничего не построить.
Зато Андрейс Зейдакс, преемник Куфальдта, перекопал парки у канала так же усердно, как и почти все остальные творения своего гуру. Учителю нравились заросли, ученик предпочитал более открытые пространства. В 1951‑ом согласно задумке садовника Гинтерса Бастионка обрела детали разрушенных войной домов «Старушки». С 1968 года в парке начали устанавливать декоративные скульптуры.
К тому времени зелёные насаждения у канала уже в основных чертах сформировались. Некогда Куфальдт хвастался, что рижское бульварное кольцо в плане помпезности зданий хоть и уступает венскому Рингу, эталону подобного градостроительства, зато выигрывает садами. Но тут уж решать каждому самостоятельно.
http://www.radiopagajiba.lv/ra… — история рижского радиофона, с описанием и фотографиями мачт у канала