56° 57' 17" N 24° 94' 3" E

^[1]

• 1: Latvijas Architektūra, 1940., 4., стр. 138–139

1920-ые. Киоск на углу Персес и Барона

56° 57' 10" N 24° 74' 5" E

1896 год. Первоначальный фасад дома на Бруниниеку 8а. Дом, изначально спроектированный Вильгельмом Нейманом как склад, в 1929 году был перестроен под квартиры.

56° 57' 34" N 24° 75' 1" E

План Риги и предместий работы Йоханна Броце

Более поздняя копия с исправлениями

Рижский Биржевой комитет, не самая бедная организация, в начале века пожелала построить школьное здание. Как раз в это время городские власти добились в Петербурге разрешения на строительство пары общественных зданий по краям Эспланады.

Место оказалось приятным и в плане почвы — фундамент закопали всего на 2,5 метра. Строительство шло с 1902 по 1904 год. Архитектор Вильхельм Бокслафф выбрал для фасадов готику — как намёк на немецкость организации. Внутри же здание было абсолютно современным. Перекрытия отлили из железобетона, вентиляционные трубы замаскировали под элегантные башенки, в некоторых классах установили проекторы — эпидиаскопы. Над креслами поработали ортопеды, аппараты для лабораторий заказали в Хемнице, Лейпциге и Вене. Рижская мастерская Эрнеста Тоде создала витражи. Традиционно разместили квартиры: в двухэтажном корпусе справа от залов построили семикомнатные для администрации и поменьше — для другого персонала. Рижское Биржевое коммерческое училище получилось комфортным.

Тем временем, в 1909 году Вилхелмс Пурвитис стал директором Рижской немецкой школы искусств и начал поднимать идеи о преобразовании в Академию художеств. Петербургская академия, под чьим крылом находилось заведение, была не против, равно как и некоторые ответственные бюрократы; случилась война.

В лихолетье установившаяся советская власть в 1919‑ом быстро основала Академию Художеств под руководством Пурвитиса и отдала здание коммерческого училища. Пришла власть латвийская, вернула дом Биржевому комитету, а людей искусства подселила к железнодорожной управе на Гоголя за вокзалом, оставив последней часть дома со входом с угла. И тем, и другим было тесно, но в 1921 году произошёл первый набор — 192 человека.

Вернувшись, Советы вновь дали то же самое здание, немцы устроили там лазарет, но в третий раз Академия обосновалась там уже крепко. Насколько переезд спас от тесноты — открытый вопрос, ведь в доме было всего три десятка учебных помещений, а вскоре пришлось подвинуться и в пользу школ искусства имени Розенталса и музыки — имени Медыньша.

Наконец, в 1979 году состоялся конкурс на полуподземную пристройку во дворе. Помимо творческих мастерских, там должны были разместиться библиотека и выставочный зал. Первую премию получили Андрис Бирута Вайновские, четыре предложения жюри предложило выкупить, ничего не построили. В 1989‑ом Совет Министров постановил отдать школьное здание напротив, а на улице Барона построить новый дом у 18 школы. Всё это намечалось на ближайший год, но бюрократия всесильна. Новый корпус был открыт лишь в сентябре 2012 года.

Оставило свой след здание и в кинематографе – в знаменитом советском фильме про Шерлока Холмса оно выполняло роль английского замка.

56° 57' 18" N 24° 66' 5" E

До постройки Христорождественского собора кафедральные функции выполнял Петропавловский храм в Цитадели — маленький и для города, уже достаточно долго находящегося в составе православной державы, не очень солидный. Всё началось, как обычно, с расплывчатых пожеланий в конце XVIII века, а в 1870‑ых вылилось в сбор пожертвований и ходатайство князя Петра Романовича Багратиона, генерал-губернатора Остзейского края, к министру внутренних дел.

А тут ещё стихия. 1 сентября 1873 года буря, в частности удар молнии, изрядно побила кафедральный собор. У колокольни больше не было верхнего карниза, частично пропали роспись и оконные стёкла. Узнав об этом, Александр Второй 17 апреля 1874 года пожертвовал 900 000 рублей на строительство. Проекты творили Янис Бауманис, Генрих Шель и Роберт Пфлуг; последний добился успеха и в декабре следующего года получил государево одобрение. Николай Чагин, главный архитектор Виленской губернии, победил в конкурсе подрядчиков, и 3 июля 1876 года епископ Рижский и Митавский Серафим заложил первый камень и освятил стройплощадку.

Лет за пять почти управились, но тут царь, уже Александр Третий, раскошелился на дюжину колоколов. Они не вписывались в реализуемый проект — Роберт Пфлуг допроектировал колокольню над входом заместо звонниц в каждом из маленьких куполов. Главный, восьмисотпудовый Александро-Невский, поднимали восемьсот же солдат. Наконец, 28 октября 1884 года все двенадцать зазвонили: собор был освящён.

Большинство предметов убранства выполнили лучшие мастера обеих столиц. Среди знаменитых иконописцев был и более известный как баталист Верещагин; часть перенесли из Петропавловской церкви в знак преемственности. Общая стоймость составила около полумиллиона рублей. Богослужения проводились на церковно-славянском, латышском, эстонском и немецком.

Эвакуация 1915‑го разорила и собор. Если иконы ещё оставались в Риге и потом частично вернулись, то колокола отправились в Нижний Новгород, а крупнейший — в близлежащее село Павлово. Все кроме одного пропали для рижского собора навеки. Большинство священнослужителей переселились в Тарту.

В сентябре 1917‑ого немцы, занявшие Ригу, перекроили собор под лютеранскую гарнизонную кирху. И уже 1 января 1919 было совершено последнее богослужение, и бежавший из города пастор через солдат спешно передал ключи православному приходу.

В отличие от потомков, большевики 1919 года отнеслись к собору с почтением. Зодчий Александр Трофимов безвозмездно взялся за руководство восстановлением, и уже в Вербное воскресенье состоялась первая служба. 6 января 1920‑го ремонт завершился, а 28 февраля министр внутренних дел Арведс Бергс приказал опечатать храм: неизвестно, кому он принадлежит, а как построенный на казённые средства, должен быть передан государству. Да и неплохо бы какой‑нибудь храм отдать православным латышам. Словом, не без политики.

Наконец, в марте 1921 года Синод полностью завладел собором. Теперь из языков богослужений оставили только церковно-славянский и латышский. Ситуация ещё была нестабильна, но со временем, особенно с архиепископством Иоанна Поммера, всё сложилось, и прекратились разговоры о сносе или перепрофилировании под национальный пантеон или что‑либо подобное.

Остался собор собором и после бурно пережитой Второй Мировой, зато 5 октября 1963‑го Совет Министров распорядился о закрытии. Поговаривают, что всесоюзный министр культуры Екатерина Фурцева, находясь в здании Совмина через дорогу, была неприятно поражена и сделала соответствующий намёк. Кресты с куполов полетели в металлолом, хотя и были изнутри дервянные.

А ещё в 1958 году Латгипрогорстрой спроектировал планетарий на Домской площади, вместо разрушенных войной зданий. Противники упоминали узость участка и конкуренцию в монументальности не в пользу новостройки. Взамен предлагались как Парк Победы, так и место будущей школы №3. Теперь же нашёлся вполне подходящий купол.

Архитектор Юрис Скалбергс полностью перечертил внутренности, и в 1964 году открылся Республиканский Дом знаний. Тут и звёздное небо, и лектории, и выставочные залы, и прозванное «Dieva auss» кафе, что примерно означает «У Бога за пазухой». Неспроста ещё в апреле 1882‑го в недостроенном храме вешали маятник Фуко. На три десятилетия главным православным собором республики стал Свято-Троицкий в конце улицы Барона.

В 1990‑ом собор вернули, и следующим летом началось восстановление. Железобетон разбирали целых пять лет, аккуратно, чтобы не повредить исторические стены. При этом первое богослужение прошло уже 6 января 1992 года.

Однажды при поиске павших советских воинов курсанты Военного училища имени Алксниса отыскали и привезли в Ригу один из колоколов, пропавших в 1915‑ом. Когда в 1993 году РВВАИУ перестало существовать, а собор только начинал новую жизнь, находку передали. Два года после причисления Иоанна Поммера к лику святых, в 2003‑ьем, сюда с Покровского кладбища были перенесены его мощи.

Может, на третий раз собор простоит подольше?

56° 57' 14" N 24° 69' 2" E